Александр Сумароков
Плачу и рыдаю, Рвуся и страдаю, Только лишь воспомню смерти час И когда увижу потерявша глас, Потерявша образ по скончаньи века В преужасном гробе мертва человека. Не постигнут, боже, тайны сей умы, Что к такой злой доле По всевышней воле Сотворенны мы Божества рукою. Но, великий боже! ты и щедр и прав: Сколько нам ни страшен смертный сей устав, Дверь — минута смерти к вечному покою.
Когда вступил я в свет, вступив в него, вопил, Как рос, в младенчестве, влекомый к добру нраву, Со плачем пременял младенческу забаву1. Растя, быв отроком, наукой мучим был.
Возрос, познал себя, влюблялся и любил И часто я вкушал любовную отраву. Я в мужестве хотел имети честь и славу, Но тщанием тогда я их не получил.
При старости пришли честь, слава и богатство, Но скорбь мне сделала в довольствии препятство. Теперь приходит смерть и дух мой гонит вон.
Но как ни горестен был век мой, а стонаю, Что скончевается сей долгий страшный сон. Родился, жил в слезах, в слезах и умираю.
Как будто наяву, Я видел сон дурацкий: Пришел посадский, На откуп у судьи взять хочет он Неву И петербургски все текущие с ней реки. Мне То было странно и во сне; Такой диковинки не слыхано вовеки. Судья ответствовал: «Потщися претворить, Искусный альхимист, во злато воду, Да только б сим питьем людей не поморить! А впрочем, я хвалю гораздо эту моду И вижу, что ты друг российскому народу».
Не трать, красавица, ты времени напрасно, Любися; без любви всё в свете суеты, Жалей и не теряй прелестной красоты, Чтоб больше не тужить, что век прошел несчастно.
Любися в младости, доколе сердце страстно: Как младость пролетит, ты будешь уж не ты. Плети себе венки, покамест есть цветы, Гуляй в садах весной, а осенью ненастно.
Взгляни когда, взгляни на розовый цветок, Тогда когда уже завял ея листок: И красота твоя, подобно ей, завянет.
Не трать своих ты дней, доколь ты нестара, И знай, что на тебя никто тогда не взглянет, Когда, как розы сей, пройдет твоя пора.
Где ни гуляю, ни хожу, Грусть превеликую терплю; Скучно мне, где я ни сижу, Лягу, спокойно я не сплю; Нет мне веселья никогда, Горько мне, горько завсегда, Сердце мое тоска щемит, С грусти без памяти бегу; Грудь по тебе моя болит, Вся по тебе я немогу; Ты завсегда в моих глазах, Я по тебе всегда в слезах,- То ли не лютая беда! То ль не увечье мне, младой! Плачу я, мучуся всегда, Вижу тебя я и во сне: Ты, мою молодость круша, Сделался мил мне, как душа; Ты приволок меня к себе, Ты и любить меня взманил, Так ли мила я и тебе, Так ли ты тужишь обо мне; Весел ли ты, когда со мной, Рад ли, что виделся с младой. Сем-ка сплету себе венок Я из лазуревых цветов, Брошу на чистый я поток, Сведать, мой миленький каков, Тужит ли в той он стороне, Часто ли мыслит обо мне. Тонет ли, тонет ли венок, Или он поверху плывет, Любит ли, любит ли дружок, Иль не в любви со мной живет; Любит ли он, как я его, Меньше иль вовсе ничего; Вижу, венок пошел на дно, Вижу, венок мой потонул: Знать, на уме у нас одно, Знать, о мне миленький вздохнул; Стала теперь я весела: Знать, что и я ему мила.
Всё в пустом лишь только цвете, Что ни видим,— суета. Добродетель, ты на свете Нам едина красота! Кто страстям себя вверяет, Только время он теряет И ругательство влечет; В той бесчестие забаве, Кая непричастна славе; Счастье с славою течет.
Чувствуют сердца то наши, Что природа нам дала; Строги стоики! Не ваши Проповедую дела. Я забав не отметаю, Выше смертных не взлетаю, Беззакония бегу И, когда его где вижу, Паче смерти ненавижу И молчати не могу.
Смертным слабости природны, Трудно сердцу повелеть, И старания бесплодны Всю природу одолеть, А неправда с перва века Никогда для человека От судьбины не дана; Если честность мы имеем, Побеждать ее умеем, Не вселится в нас она.
Не с пристрастием, но здраво Рассуждайте обо всем; Предпишите оно право, Утверждайтеся на нем: Не желай другому доли Никакой, противу воли, Тако, будто бы себе. Беспорочна добродетель, Совести твоей свидетель, Правда — судия тебе.
Не люби злодейства, лести, Сребролюбие гони; Жертвуй всем и жизнью — чести, Посвящая все ей дни: К вечности наш век дорога; Помни ты себя и бога, Гласу истины внемли: Дух не будет вечно в теле; Возвратимся все отселе Скоро в недра мы земли.
Негде, в маленьком леску, При потоках речки, Что бежала по песку, Стереглись овечки. Там пастушка с пастухом На брегу была крутом, И в струях мелких вод с ним она плескалась.
Зацепила за траву, Я не знаю точно, Как упала в мураву, Вправду иль нарочно. Пастух ее подымал, Да и сам туда ж упал,
И в траве он щекотал девку без разбору.
"Не шути так, молодец,- Девка говорила,- Дай мне встать пасти овец,- Много раз твердила,- Не шути так, молодец, Дай мне встать пасти овец;
Не шути, не шути, дай мне пасти стадо".
"Закричу",- стращает вслух. Дерзкий не внимает Никаких речей пастух, Только обнимает. А пастушка не кричит, Хоть стращает, да молчит.
Для чего же не кричит, я того не знаю.
И что сделалось потом, И того не знаю, Я не много при таком Деле примечаю; Только эхо по реке Отвечало вдалеке:
Ай, ай, ай!- знать, они дралися.
Не грусти, мой свет! Мне грустно и самой, Что давно я не видалася с тобой,- Муж ревнивый не пускает никуда; Отвернусь лишь, так и он идет туда.
Принуждает, чтоб я с ним всегда была; Говорит он: "Отчего невесела?" Я вздыхаю по тебе, мой свет, всегда, Ты из мыслей не выходишь никогда.
Ах, несчастье, ах, несносная беда, Что досталась я такому, молода; Мне в совете с ним вовеки не живать, Никакого мне веселья не видать.
Сокрушил злодей всю молодость мою; Но поверь, что в мыслях крепко я стою; Хоть бы он меня и пуще стал губить, Я тебя, мой свет, вовек буду любить.
Сокрылись те часы, как ты меня искала, И вся моя тобой утеха отнята. Я вижу, что ты мне неверна ныне стала, Против меня совсем ты стала уж не та.
Мой стон и грусти люты Вообрази себе И вспомни те минуты, Как был я мил тебе.
Взгляни на те места, где ты со мной видалась, Все нежности они на память приведут. Где радости мои? Где страсть твоя девалась? Прошли и ввек ко мне обратно не придут.
Настала жизнь другая; Но ждал ли я такой? Пропала жизнь драгая, Надежда и покой.
Несчастен стал я тем, что я с тобой спознался, Началом было то, что муки я терплю, Несчастнее еще, что я тобой прельщался, Несчастнее всего, что я тебя люблю.
Сама воспламенила Мою ты хладну кровь. За что ж ты пременила В недружество любовь?
Но в пенях пользы нет, что я, лишась свободы, И радостей лишен, едину страсть храня. На что изобличать - бессильны все доводы, Коль более уже не любишь ты меня.
Уж ты и то забыла, Мои в плен мысли взяв, Как ты меня любила, И время тех забав.
Трепещет, и рвется, Страдает и стонет. Он верного друга, На брег сей попадша, Желает объяти, Желает избавить, Желает умреть!
Лицо его бледно, Глаза утомленны; Бессильствуя молвить, Вздыхает лишь он!
Суетен будешь Ты, человек, Если забудешь Краткий свой век. Время проходит, Время летит, Время проводит Все, что ни льстит. Счастье, забава, Светлость корон, Пышность и слава - Всё только сон. Как ударяет Колокол час, Он повторяет Звоном сей глас: "Смертный, будь ниже В жизни ты сей; Стал ты поближе К смерти своей!"
Летите, мои вздохи, вы к той, кого люблю, И горесть опишите, скажите, как терплю; Останьтесь в ея сердце, смягчите гордый взгляд И после прилетите опять ко мне назад; Но только принесите приятную мне весть, Скажите, что еще мне любить надежда есть. Я нрав такой имею, чтоб долго не вздыхать, Хороших в свете много, другую льзя сыскать.
В сем доме жительство имеет писарь Сава. Простерлася его по всей России слава. Вдовы и сироты всеместно это врут, Что он слезами их себе наполнил пруд И рек пруда ко украшенью И плачущих ко утешенью: «Да будет огород у сих моих палат!» И стал на месте сем великий вертоград.
Не терпи, о боже, власти Беззаконных ты людей, Кои делают напасти Только силою своей! Сколько злоба возвышенна, Столько правда устрашенна.
Не на то даны дни века, Чтоб друг друга нам губить; Человеку человека, Творче, ты велел любить. Кто как титлами ни славен, Пред тобой с последним равен.
Титла громкого содетель Часто развращенный свет. Лишь едина добродетель Преимущества дает, И она всего дороже; Защищай ее ты, боже!
Вспоминай, о человек, Что твой недолог век! Минется честь, богатство и забава, Останется одна твоя на свете слава.
Впадете вскоре, О невские струи, в пространное вы море, Пройдете навсегда, Не возвратитеся из моря никогда,— Так наши к вечности судьбина дни преводит, И так оттоле жизнь обратно не приходит.